Звезда Рождества
Фестиваль искусств

 

Звезда рождества

© Автор: Маша Луценко
ДОБРАЯ ПРИМЕТА
 
Встречали вместе рождество,
но год, увы, прожили порознь.
Возможно это от того,
что жили слишком часто сорясь.
 
И вот, на маловеров, нас,
уже не действует примета...
До рождества какой-то час,
и ждёт спасителя планета,
 
а я упрямо жду звонка,
как снега маленькие дети,
и грусть моя легка-легка.
Хоть неизвестно точно, где ты,
 
надежда светится звездой,
что ты придёшь, придёшь, как чудо,
пусть постаревший и седой,
и в доме зазвенит посуда,
 
ты мне шепнёшь: тебя люблю,
и я в который раз поверю!
А на столе - двенадцать блюд,
согласно древнему поверью,
 
наполнят запахами дом
и за столом, забыв про вьюгу
мы вдруг внезапно упадём,
как снег, на головы друг другу.
 
 
ПЕРЕД ПАМЯТНИКОМ АРХАНГЕЛУ МИХАИЛУ

Мой добрый архангел,
как страшно, как больно, как странно
тебя здесь увидеть, крылатого, в золоте дня.
На теле столицы зияет смертельная рана,
но кажется мне, эта рана - в груди у меня.

А ты, невредимый, стоишь, как ни в чём не бывало,
защитник отечества, веры немой истукан!
Ты видел вчера, как мальчишек война убивала
и в горле девчонки кровавый ручей протекал,

ты слышал, как лопались тонкие, звонкие связки,
как тромбом в гортани спеклась украинская речь...
Как мог ты спокойно смотреть на щиты, и на каски,
сжимая в громадной руке бесполезный свой меч?

Что стоило ангелу вышвырнуть снайпера с крыши,
прозрением собственным страшным обуглить дотла!
Неужто был отдан приказ командирами свыше
стоять на посту, не встревая в людские дела?

Я знаю, архангел, ошибки верховных фатальны.
Но кто их осудит, в каком наднебесном суде?!
А раньше... Ещё до тебя... Здесь играли фонтаны,
и дети плескались в хрустальной, как слёзы, воде...


* Архангел Михаил - первый защитник Киева.
Его статуя находится в центре майдана на Лядской Браме.


ТЯГАР
(Діду, із повагою і шаною до його мови)

Твій хрест знайшла колись я попід тином.
Він був важкий, старезний, наче світ.
З небес лунав наказ: "Облиш, дитино,
мої гріхи тягти тобі не слід!

Мала ще - непідйомну нести тугу
за обрії з далекого села!" -
твій голос пролунав, коли я вдруге
важенний хрест угору підняла.

Як зрадники, слова бриніли срібно,
і чулося із натовпу мені:
"Поезія, кому ж вона потрібна
тепер, в часи всесвітньої брехні...

Чи може слово нам прийти на поміч?
Окрайцем хліба стати жебраку?
Чи спраглих чистим світлом ти напоїш?
Ми бачили поезію таку!

Та хто ж тепер поезію помітить -
пророчицю в буденному вбранні.
Якби був Той, хто зорі нам засвітить,
хто скаже, так ми чинимо чи ні?!

Хто прийде розсудити, засудити,
а для безгрішних викроїти рай!
- Іди, дівчинко з хрестиком, іди ти
і нам сердець розчулених не край.

Край неба почалася чорна злива,
я небеса розкраяла хрестом,
проносячи своє буденне Диво,
і просто неба впала під мостом,

людську відчувши неміч і утому,
та знала, десь у темряві німій
чекає хтось, упевнений у тому,
що варто хрест йому підняти мій.

РУКАМИ БОГА

Руками Бога, всё руками Бога:
мыть, гладить, убирать, стелить кровать,
растить в саду подсолнухи Ван-Гога,
а после исступлённо рисовать.

Руками Бога, всё Его руками:
От колоса в земле - до колеса,
а месяца коса идёт на камень -
находит камень и твоя коса.

Руками Бога, всё - руками Бога:
наотмашь лупят, яблони трясут,
дописывают строки некролога,
вершат над миром самый страшный суд,

руками Бога лечим и калечим,
не разобрав, что свято, что грешно,
терзаем струны, обнажаем плечи,
руками Бога всё возможно, но

когда нам кем-то срок земной скостится,
и пара дней останется в горсти,
как хочется своей перекреститься,
чтобы прощенье свыше обрести.

КАШТАН

Каштан зацвёл наперекор зиме
в столице снежной на одной из улиц.
Дома шептались:
- Он в своём уме?
В такие холода... И впрямь, безумец!
К чему он здесь, не ведающий сна,
зажёг свечу над безразличной бездной?
Быть может перепутал времена?
Но кто оценит подвиг бесполезный?
Ведь он свой цвет погубит, а зима
охватит льдом худых ветвей запястья!
Каштан зацвёл... Зимой...Сходя с ума...
От горя? От немыслимого счастья?
Возможно он о городе радел,
и вспыхнул от невысказанной боли,
когда градостроитель-бракодел
сносил домишко хилый на Подоле.
А может к рождеству зажёг огни,
нарочно их в жестокой вьюге раня,
чтоб видеть все воочию могли
святую тайну самовозгорания?
Нет, нет! Скорей, любил, как прежде, ту,
стоявшую напротив, у скамейки.
Пугливый свет струился в темноту,
и в споре с ним на небе звёзды меркли,
Ветра из подворотен дули зло,
соцветий нежный дым кружили смерчи...
Но цвёл каштан упрямо и светло,
кто любит, тот неуязвим для смерти!

ГОРЕЧЬ ПОД НЕБОМ

Горечь под нёбом -
над нею не властен мёд.
Горечь в гортани,
в студёном воды глотке.
Странная горечь:
не жалуюсь, не поймёт
бабушка в церкви,
с иконками на лотке.

Горечь под нёбом,
хоть патокой сверху мажь
чёрную корку –
судьбы бородинский хлеб,
хоть выживай
сомнения из ума,
и покидай
неверия жуткий склеп.

Горечь под нёбом.
Причём тут густой глинтвейн:
Щепоть корицы, гвоздика, лимон, анис?
Бьются стихи
в руслах слипшихся мёртвых вен,
винным потоком струятся
по древку вниз.

Горечь под небом.
Под нёбом полынный свет,
свет и печаль,
а над домом звезда Царей
всходит, оставив на лбу моём
влажный след,
и говорит:
- Поднимайся,
вставай скорей!

Я поднимаюсь.
Тянусь, не жалея жил.
Руки немые,
под мышкой ветра сквозят.
Помнится мне,
так же Лазарь когда-то жил,
после того,
как пронёс его Бог сквозь ад.

МЫ БОГИ

Мы - боги, но со смертью на хвосте.
Мы - беглые рабы дурных привычек.
Ни дня не продержаться нам без спичек
в грядущей, страшной, вечной мерзлоте

миров, где встречный встречному - чужой.
Мы так же одиночеством ранимы.
На головах у нас - венцы и нимбы,
И никого, как в детстве, над душой.

Мы - боги, лишь до той поры, пока
война не постучится в наши двери,
швыряя плоть на остриё клыка,
тогда мы - в душу раненные звери.

В нас дремлет ярость неземных царей,
как дремлет волк под шкурою овечьей.
Одна любовь нас делает добрей
и Человечней.

СНЕЖИНКА

Танцуй мне, снежинка, пока ты не стала водой,
пока ты ещё не упала на чью-то ладонь,
покуда тебя не настигла весенняя слякоть.
Лети, не спеши, и в пространстве черти вензеля,
а если тебе не знакома чужая земля,
пускай тебя примет сугроб в белоснежную мякоть.

Не стоит грустить, и заранее думать о том,
чьим будешь ты поймана мокрым, блестящим зонтом,
какому с налёта в лицо угодишь имяреку,
покуда есть силы над миром усталым кружить,
в неведомом вихре, пока есть возможность прошить
стежками короткими смерти случайной прореху.

Нас много, нас больше, чем тьмы непроглядной, лети,
хотя мокрый снег в городах не у многих в чести,
(с лопатами дворники хмурые снова сновали), -
я верю, что ты незаметное, но божество,
и маленький, тайный, далёкий привет от Того,
кто сам о себе не способен поведать словами.

  • Автор: Маша Луценко


  • Рекомендуйте хорошее произведение друзьям и следите за новостями в соц. сетях

    опубликовано: 7-12-2015, 20:12

    Теги: Избранное

Комментарии:

 
 
 
 
 
Ваше Имя:
Ваш E-Mail:
Оставьте комментарий:
Подтвердите, что вы человек: *

   
     
Цитата
  • Группа: Жюри
  • комментирует:
  • Пользователь offline
^
Машенька, спасибо. Замечательно!
Надеюсь, сможешь на этот раз выбраться на сам фестиваль.
  • Не нравится
  • 0
  • Нравится
Цитата
  • Группа: Жюри
  • комментирует:
  • Пользователь offline
^
...мы вдруг внезапно упадём,
как снег, на головы друг другу.

Может, не стоит "на головы"? Будет слишком весомо. Лучше что-то вроде "в объятия друг другу".
  • Не нравится
  • 0
  • Нравится

Литературно-музыкальный фестиваль Звезда Рождества Запорожская епархия