Христос Господь, Ты дивно благ ко мне
Не по заслугам – я их не имею,
Но поселился Ты в земной стране,
Чтоб я навеки сделалась Твоею.
Ты был богат, но обнищал совсем.
Оставив слуг в шикарном Отчем доме,
Сошел смиренно в древний Вифлеем
И выбрал там подстилку из соломы.
Заплакали б Иаков и Давид…
Звезда и скипетр по обетованью
Твои, Христос, но как убог Твой вид,
А Ты имеешь царственное званье!
Невзрачен домотканый Твой наряд;
И выглядишь Ты в нем, как простолюдин.
Носить такой десятки лет подряд
И не роптать… . О, Иисус, Ты чуден!
Гнездо имеет птица, нору- зверь,
А лучшему из жителей планеты
В обычный дом была закрыта дверь.
Есть больше унижение на свете?
Смиренно в мир явилось Божество
И предпочло не колыбель, а ясли…
Я в первый раз рыдаю в Рождество,
Не шью обнов и не готовлю яства.
Христос Господь, Спаситель мой и царь,
Предвечный терпеливый Агнец Божий.
Я в сердце строю для Тебя алтарь
И на Тебя желаю быть похожей.

Рождается Агнец

День короткий угас. Ночь длина и темна,
Свет далекой звезды прямо в сердце струится.
Время спать, но Марии теперь не до сна—
Её первенцу время настало родиться.
Запах сена, ночная прохлада и тьма…
Вот и весь изначальный рождественский глянец.
Есть у знати дворцы, у простых— есть дома,
А в хлеву на соломе рождается Агнец.

На земле для него приготовлен алтарь. 
Он взойдет на него через боль и обиды—
Сын Всевышнего, Богом обещанный царь,
Долгожданный потомок из рода Давида.
Пеленает ребенка усталая мать,
Ей не знать о грядущем – великое благо.
Неизвестное легче порой принимать.
Не снести ожиданий, что глыбой налягут.

Человеческим знаньям поставлен предел.
За него заглянуть не старалась Мария.
Ведь у матери доброй достаточно дел,
А особенно если все это впервые.
Ночь укрыла дома. День короткий угас.
Свет далекой звезды прямо в сердце струится.
Рождество подошло. Это время для нас,
Чтоб пред Агнцем рожденным в смиренье склониться.


Есть в слове сила

Есть в слове сила ста змеиных жал.
Слова, подчас, опасней, чем кинжал,
Страшней бывает гневный вид лица,
Чем девять граммов чистого свинца.
Одно лишь слово...И опять пожар;
И совершенно некуда бежать—
Снаружи пламя и огонь внутри...
Скорей молчанье, друг мой, избери.
Не надо масла подливать в огонь.
Бог справедлив и слышит каждый стон.
Он силу дал, чтоб обуздать уста.
За ней приди к подножию креста.
Там был Святой и Праведный распят.
И наших слов безумных трупный яд,
И миллиарды подлых, гнусных дел 
Людского рода молча Он терпел.
Кровь на челе, склоненная глава…
Здесь абсолютно не нужны слова,
Но каждый обретает благодать—
Стерпеть, не отомстить и не воздать.

Не говори

Не говори, что зимы бесполезны,
Хотя без них мы б тоже жить могли;
Зима – не только стужа и болезни,
Но время очищения земли.
Не говори, что бесполезна старость,
Что годы все достоинства крушат,
Для веры испытанье – лучший парус,
Чтоб устремлялась к небесам душа.
Увы, не всё полезное приятно,
Скорей всего – совсем наоборот,
Но день придет и станет всем понятно,
Что нужен был скорбей круговорот.

Учу любить

Сон или явь? Скорее все же сон,
Но как же кстати оказался он.
Иду меж гор. Пустынные места.
И на тропе встречаю вдруг Христа.
Он не во славе и печален вид.
Мне нечего сказать, и Он молчит.
Не спрашивая, знает Он ответ,
Как прожила я долгих сорок лет,
Что пролетели, словно легкий дым,
С последней славной нашей встречи с Ним.
Глаз не поднять и не открыть уста…
Что говорить? Виновна, нечиста.
В пыли, грязи от головы до пят.
Поступки о возмездии вопят,
И воздаянья требуют слова
-Я неправа, ужасно неправа
Была вчера, и нынче, и вообще
Искала в жизни я не тех вещей.
Не помню, говорила ль что еще,
Но вдруг мой взор Его коснулся щек-
(Я не могла смотреть Ему в глаза)
Катилась по щеке Его слеза
Он видел насквозь всё мое житье…
- Спаситель мой, Сокровище моё!
За грех мой плата на Твоих руках.
Тебе ли плакать о моих грехах?
Не осуждаешь? Нет? Не может быть!
И Он ответил: -Я учу любить…