О чем вчера рассказывали звезды
Немного загрустившим тополям?
О том как благородный кот ангорский
По крышам на ночь глядя загулял.
О том, как мышка спряталась в подъезде,
Как градусом смешным грозил мороз,
Как в дворницкой слагал припев для песни
К чудачествам привычный рыжий пес.
О том, как в нашем доме стало тихо,
Как ходики задумались слегка
Об осени прошедшей и о вихрях,
Рассеявших по небу облака.
О том, как оголяются деревья,
Как серые дрова кладутся в печь
И теплые слова попеременно
На шепот переводят нашу речь.
О чем еще рассказывали звезды?
Как иней подбирался к куполам
И в сумерках ночных, не очень поздно,
Шел самый добрый в мире Николай.
Как к синему стеклу прижавшись лбами
Смотрели мы как дышит дымоход,
Не ведая о том, что чудесами
Заведует ангорский белый кот.
О чем вчера рассказывали звезды
Счастливая Метель
Ночь. Нехоженые снеги.
Вьюга трется по углам.
Не свищи – не будет денег,
Попроси – я сам отдам.
На любезности – любезность.
Сбросить «лапоть» не спеши.
Хочешь, выпьем у подъезда
За спасение души?
По второй. Махнем по третьей?
На четвертую – чудить,
По-разбойничьи по веткам
Белок парковых будить.
Кареглазые, не спите!
Ночь проспите! Все на стол!
Шапку – прочь, пальто и свитер!
Вот он я каков сокол!
В пляс по белому на белом.
Нам ли, белки, горевать?
Денег нет, и что за дело,
Коль приспичило гулять?
Все отдам. И только душу
Обещал оставить ей.
Эту клятву не нарушат
Ни сугробы, ни метель.
Жжет мороз. Но, будем живы –
Заявлюсь с повинной сам.
Ночь – союзница счастливых.
Вьюга трется по углам.
Вьюга трется по углам.
Не свищи – не будет денег,
Попроси – я сам отдам.
На любезности – любезность.
Сбросить «лапоть» не спеши.
Хочешь, выпьем у подъезда
За спасение души?
По второй. Махнем по третьей?
На четвертую – чудить,
По-разбойничьи по веткам
Белок парковых будить.
Кареглазые, не спите!
Ночь проспите! Все на стол!
Шапку – прочь, пальто и свитер!
Вот он я каков сокол!
В пляс по белому на белом.
Нам ли, белки, горевать?
Денег нет, и что за дело,
Коль приспичило гулять?
Все отдам. И только душу
Обещал оставить ей.
Эту клятву не нарушат
Ни сугробы, ни метель.
Жжет мороз. Но, будем живы –
Заявлюсь с повинной сам.
Ночь – союзница счастливых.
Вьюга трется по углам.
Метель просилась на постой
Метель просилась на постой,
Без устали стучалась в окна,
Клялась остуженной верстой,
Бранилась с улицы пролетной.
Трясла несчитанной мошной,
С плеча пыталась дверь осилить,
То слезы сыпала, то вой…
И все равно не отворили.
Ушла она не чуя ног,
Забылась в роще за пригорком.
Наутро вышли на порог -
Земля в соленой снежной корке.
И покатился разговор,
Что на сердечность не богаты.
Лишь покосившийся притвор
Вздохнул как будто виновато.
Без устали стучалась в окна,
Клялась остуженной верстой,
Бранилась с улицы пролетной.
Трясла несчитанной мошной,
С плеча пыталась дверь осилить,
То слезы сыпала, то вой…
И все равно не отворили.
Ушла она не чуя ног,
Забылась в роще за пригорком.
Наутро вышли на порог -
Земля в соленой снежной корке.
И покатился разговор,
Что на сердечность не богаты.
Лишь покосившийся притвор
Вздохнул как будто виновато.
Девять жизней в дворницком пальто
Ты помнишь, как седеющий декабрь
Откашливал ноябрьскую махорку
И сетовал о том, как жили встарь -
Красиво, благородно и подолгу.
Смешной, чудаковатый как никто,
Он так скорбел над грешною утратой.
А как ему фасонилось в пальто,
Прикупленном по случаю с зарплаты!
По случаю... он был немного пьян.
И в дворницкой гремел о чем-то громко,
А после, по-соседски, предлагал
Порадовать детей, как прежде, елкой.
И валенки с тулупом доставал,
И клялся бородой, что вышел в деды,
А первого спустился в свой подвал…
А может быть за снегом в лес уехал…
Ты помнишь, как декабрь любил котов -
Все девять жизней мог за раз утешить.
И каждому гостинец был в пальто,
Прикупленном по случаю с надеждой.
Оно по форме с щегольской спины,
Но пуговицы врозь – все ветры сдуют.
Как жаль, что мы на ветошь отнесли
Все девять жизней как одну людскую.
Откашливал ноябрьскую махорку
И сетовал о том, как жили встарь -
Красиво, благородно и подолгу.
Смешной, чудаковатый как никто,
Он так скорбел над грешною утратой.
А как ему фасонилось в пальто,
Прикупленном по случаю с зарплаты!
По случаю... он был немного пьян.
И в дворницкой гремел о чем-то громко,
А после, по-соседски, предлагал
Порадовать детей, как прежде, елкой.
И валенки с тулупом доставал,
И клялся бородой, что вышел в деды,
А первого спустился в свой подвал…
А может быть за снегом в лес уехал…
Ты помнишь, как декабрь любил котов -
Все девять жизней мог за раз утешить.
И каждому гостинец был в пальто,
Прикупленном по случаю с надеждой.
Оно по форме с щегольской спины,
Но пуговицы врозь – все ветры сдуют.
Как жаль, что мы на ветошь отнесли
Все девять жизней как одну людскую.
Январь теряет белые стихи
Январь теряет белые стихи,
Но шторы не задернуты метелью.
Пусть молятся о том, чтоб ветер стих,
Случайные попутчики-деревья.
Пусть вязнут ноги в мокрые снега,
Мороз по нашим дням большая редкость,
И кречет не на друга, на врага
Воронье племя на обвисших ветках.
Пусть оттепель гриппует. Ей то что?
В вспотевших окнах чудятся обиды -
Под старый год не делятся мечтой,
И, верно, расстаются не для вида.
Пусть все причины сводятся в одну.
Подумаешь, нашлась такая тема.
Калина ли в простуженном саду,
Откашливает красное на белое.
Пусть, мы с тобой давно уже не те.
И все таки неумолимо душно
От пятен на батистовом платке,
И сырости, разъевшей наши души.
Январь теряет белые стихи…
Но шторы не задернуты метелью.
Пусть молятся о том, чтоб ветер стих,
Случайные попутчики-деревья.
Покуда не настала пустота,
И все, к чему придем неотвратимо,
Мои, еще горячие уста,
Прошепчут Вам о том, как Вы любимы.
Но шторы не задернуты метелью.
Пусть молятся о том, чтоб ветер стих,
Случайные попутчики-деревья.
Пусть вязнут ноги в мокрые снега,
Мороз по нашим дням большая редкость,
И кречет не на друга, на врага
Воронье племя на обвисших ветках.
Пусть оттепель гриппует. Ей то что?
В вспотевших окнах чудятся обиды -
Под старый год не делятся мечтой,
И, верно, расстаются не для вида.
Пусть все причины сводятся в одну.
Подумаешь, нашлась такая тема.
Калина ли в простуженном саду,
Откашливает красное на белое.
Пусть, мы с тобой давно уже не те.
И все таки неумолимо душно
От пятен на батистовом платке,
И сырости, разъевшей наши души.
Январь теряет белые стихи…
Но шторы не задернуты метелью.
Пусть молятся о том, чтоб ветер стих,
Случайные попутчики-деревья.
Покуда не настала пустота,
И все, к чему придем неотвратимо,
Мои, еще горячие уста,
Прошепчут Вам о том, как Вы любимы.
-
Автор: Константин Коваль
Рекомендуйте хорошее произведение друзьям и следите за новостями в соц. сетях
опубликовано: 9-01-2019, 21:44
