Сто лет назад из проволоки и ваты их сделала монахиня - девочку Машу и большого Гусака. Сверху игрушки были обмазаны клейстером и расписаны красками. Маша была в шубке с муфточкой и шапочке. У Гусака были желтые лапы и красный клюв. На рождественской ярмарке их быстро купили, игрушки даже толком не успели ощутить мороз. Зато в новом доме их ждали минуты восторга и восхищения. Дети радовались и прыгали, когда Маша и Гусак были водружены на ёлку, где уже висели орехи, обсыпанные сахаром и завернутые в фольгу яблоки: - Герда! Герда! Мартин! Мартин! – звенели голоса детей.
С тех пор Маша и Гусак один раз в год погружались в атмосферу радости и веселья с запахом ёлочки и разных вкусностей. Правда, руки, которые их доставали из коробки-домика, менялись – они росли и постепенно морщинились, появлялись новые и тоже росли... И праздничные звуки были не всегда одинаковые: песни под рояль сменило затишье, потом снова пели, но больше хором. Было время холодных и темных праздников без мужских голосов, потом снова гремел смех, уже под музыку трофейного патефона… А когда к новогоднему шуму стали добавляться звуки телевизора, Машу и Гусака почему-то стали вытаскивать из коробки совсем ненадолго – откроют, подержат в руках, поохают, и снова положат. А потом и вовсе забыли…
Но однажды, яркий свет нарушил затянувшийся сон игрушек:
- Так, так! Как вам удалось сохранить такое чудо! Они будут лучшими экспонатами нашего музея! – незнакомые бережные руки положили Машу и Гусака в стеклянную витрину и поставили бирку, - Это ваш новый дом, друзья! Теперь у вас начнется новая жизнь!
Уже на следующий день удивленные лица детей смотрели на игрушки, о чем-то спорили и спрашивали взрослых. Маша и Гусак светились от счастья – ведь в любом возрасте так приятны чей-то интерес и внимание!
7.01.15.
Маша и Гусак
Щелкунчик Трошка
Трошка работал разносчиком газет в типографии Леопольда Гросса. Его местом была улица Большая Проломная или Немецкая, как ее называли в народе. Это была улица дорогих магазинов и лавок, многие из которых принадлежали казанской немецкой диаспоре. Особенно Трошке нравились витрины магазинов изящных предметов - в них было столько необычных вещей, а под Рождество появлялись удивительной красоты стеклянные шары. Иногда от типографских работников Трошке доставались бракованные книги. Одну из них, сказки Андерсена, Трошка полюбил всей душой. Зимой знаменитый дом Кекина, где располагалась типография, казался Трошке замком Снежной королевы, а городовые в серых шинелях напоминали мышей. Сам Трошка представлял себя Щелкунчиком, пробирающимся через снеговые заносы к своей принцессе…
Весь год Трошка ждал Рождественскую ёлку, которую устраивало семейство Гросса для своих работников и их детей. Ждал не из-за игр и угощений, которыми одаривали гостей. Он мечтал увидеть Аню, дочку Леопольда Гросса. Девочку, которую он считал своей принцессой.
Однако, с 1917 года, рождественские ёлки прекратились. Типография работала, но без хозяина – что с ним стало, и куда делась его семья, Трошка не знал. Да и газеты стали иными… Новое правительство боролось с «поповским Рождеством», ёлки в домах наряжали тайком. Однажды, в 24-м, братишка Трофима, схватил отцовский наган и стал стрелять по ёлочным игрушкам.
- Не смей, - бросился к нему Трофим и неожиданно потерял сознание. Мышиное войско кололо его острыми шпагами, злые тролли хохотали и крошили на грудь осколки зеркала. Трошка отчаянно сражался с ними, как вдруг перед ним появилось лицо ангела.
- Аня? – удивился Трошка, угадывая в сестре милосердия свою принцессу.
- Щелкунчик! – улыбнулся ангел.
12.01.15
Весь год Трошка ждал Рождественскую ёлку, которую устраивало семейство Гросса для своих работников и их детей. Ждал не из-за игр и угощений, которыми одаривали гостей. Он мечтал увидеть Аню, дочку Леопольда Гросса. Девочку, которую он считал своей принцессой.
Однако, с 1917 года, рождественские ёлки прекратились. Типография работала, но без хозяина – что с ним стало, и куда делась его семья, Трошка не знал. Да и газеты стали иными… Новое правительство боролось с «поповским Рождеством», ёлки в домах наряжали тайком. Однажды, в 24-м, братишка Трофима, схватил отцовский наган и стал стрелять по ёлочным игрушкам.
- Не смей, - бросился к нему Трофим и неожиданно потерял сознание. Мышиное войско кололо его острыми шпагами, злые тролли хохотали и крошили на грудь осколки зеркала. Трошка отчаянно сражался с ними, как вдруг перед ним появилось лицо ангела.
- Аня? – удивился Трошка, угадывая в сестре милосердия свою принцессу.
- Щелкунчик! – улыбнулся ангел.
12.01.15
-
Автор: Инесса Фа
- Город: Казань
Рекомендуйте хорошее произведение друзьям и следите за новостями в соц. сетях
опубликовано: 5-08-2017, 04:32