Вечность

На сфере Вечности
События лишь точки.
А мы в беспечности, –
Марает мир листочки.
Одну историю другой поганей,
Чем и наносит будущему раны.


Страх олигарха

Олигарх, как аллигатор,
Поглотил бюджет страны.
Вор, обманщик – список краток.
Спрятан за бетон стены.

Из-за крепкого забора
И охранников конвой
Наблюдал просторы моря,
Не увидевши прибой.

Олигарху страшно стало:
Он построил себе храм.
Много денег – денег мало,
Суеты ничтожной срам.


Присмотритесь к природе

Деревьями газон засаженный.
Мы называли сквером.
Шприцами, пластиком загаженный,
Он нам служил примером

Терпенья к злобе человеческой,
Несоразмерным духом,
В позор истории отеческой,
Гудит пчелой над ухом.

В склонённом клёне ошарашенном
Наперекор изменам,
Чудным узором изукрашенный,
Струится мёд блаженный.


Мечтай

Кто в серебристом шёлке
По залам летит неслышно?
Ах, было б в этом толку –
Закон здесь другой – не дышло.

Вы слышите звук валторны?
Флейты, литавры, струны.
Как им здесь всем просторно!
И это померкло втуне.

Мечтай!
Хотя это вредно:
О лентах, суфле в шоколаде, –
Девушкам самым бедным,
Вне и внутри ограды.

Забудь эти длинные залы,
Рисуй натюрморт на удачу,
Читая материалы
«Богатые тоже плачут!»

Ах, что эти шёлки, бархат,
Скрипучий, начищенный пол.
Скорей посети патриарха,
Мышление в горы – не в дол.


Вкладка в письмо.

Одна партия родственников
меня всю жизнь обвиняет

Вы прожили в любви и достатке.
Мне же участь немного иная:
Путь по жизни: болезни, больная.
Я не знаю, что будет в остатке!

Я пред вами всегда виновата:
Не пройти сих тенет без терпенья, –
Помогают мне стихотворенья
Одолеть беззаконность утраты.

Я имею немногое счастье:
Мой ребёнок один, но не брошен,
И донецкою пулей не скошен,
Но ложится он правильной мастью.
Я ж живу совсем без пристрастья.

Вы простите вину виноватой:
Пусть за милость и к вам милосердье!
Мы тогда за Небесною Твердью
Обойдёмся же без адвоката.


Осенние приметы

Я вновь, как в детстве, незубата.
И косолапа, как тогда.
Мне не служить уже в стройбате,
Лишь плавать в море иногда.

Зачем безликие конфеты,
Скакалка, мячик, транспортир?!
Пришли осенние приметы,
Но на душе покой и мир.

Мой зяблик зябнет над домами:
Нигде лужайку не найти.
Идея Бога над умами,
Идея Разума внутри.


Смерть Духа

Смерть Духа проста:
Ты опять не согласен с законом –
Не дождёшься костра,
Раз судья оказался знакомым.

Не получишь наград
На Земле и на Небе –
Тут кругом маскарад:
Твой заказ в ширпотребе.

Путь смерти таков:
Он лукав и в тебе неприятье.
Воротов-воротков
Сто рядков
Вероятье.
В плен возможное взятье.
Из потухших белков
Засверкает безрядье.


Горит
Пусть себе горит пожар
На небе высоком,
Где не пас телят Макар
Огненным потоком.

Пусть себе горит свеча
На столе широком.
Воск до первого луча:
Лишь бы было проку.

Пусть себе горит пожар
На вершинах Духа.
Не останется нагар –

– «С матерьялом глухо».


Лицедей

Никто не может гордиться
Своею чистотой.
Весь белый свет довольно чёрен.
Вы знаете, что не годится
Темною тропой
Искать себе немного зёрен.

Укравши «Часослов» запеть:
«Услыши, Господи, правду мою!»
Сунуть пальцы в электросеть,
Оставив записку: «Погиб в бою»…

Если я миллион займу,
То скажу: «Беру про запас».
Слепому хирургу нож ни к чему,
Не моргнув глазом, зарежет вас.

Докукой морали совесть забей,
Думал: Элита. Оказалось: плебей.


К Богу
Пусть себе горит душа
Христианским светом:
Очищаюсь, не спеша,
Солнечным Заветом

Не сгорает Купино,
Как ты не старайся.
Не ходи совсем в кино:
К Богу обращайся!.


На край

Наш просвещённый мир
Всё движется на край.
В почёте лесть и пир:
Сгоревший каравай.

Каравай-каравай,
Кого хочешь, выбирай!
Но обольщённым в рай,
Как в печь, не полезай!


Говорит Господь

Не избавит брат, избавит ли человек?

Говорит Господь:
«Не ищи в человеке опоры».
Полагаешь приязни щепоть,
– Вместо двери, закрытые поры.

И закрытые окна
и коридоры.
И завешано сердце
тяжёлой портьерою-шторой.

Обопрись на себя
И молитву, от Бога идущую.
Никого не губя
В своей жизни грядущей.


Снег на душе

Обнимемся, как братья,
И снимемся на фото.
«А птичка улетает!»
– И, пусть ее, летит.

Но вот, в чужих объятьях
Проснется ночью кто-то:
Слеза в окошке тает,
На сердце снег лежит.

Душа же вдруг очнётся,
Замешкает от лени,
Замается от горя,
Нагреется внутри.

Огонь тотчас займётся,
Растопит крышу, сени,
Кого-то с кем-то ссоря;
– Глаза скорей протри!

И тут же проясненье,
Что всё в тебе случайно –
Пригоршня эпизодов,
Константы нет давно.

То тухнет, то свеченье,
То «вира», а то «майна»,
Гитара из походов…
И всё всему равно.


Возьми на буксир

Под окном моим шли новобранцы.

Война подступила так близко,
Топочет она за окном,
Как тучи спускаются низко
И заполняют мой дом.

Как грозди рябины весною
Без времени руки пятнят.
Простое я знаю, не скрою:
От дружбы лекарство – снаряд.

Лекарство любви подороже:
Машины с названием «Град».
Прости Ты нас, Миленький Боже,
За гадостный сей агрегат.

За всё Ты прости нас, Всевышний,
Безумных сынов-дочерей,
Твоих главарей никудышных
И глупых Твоих бунтарей.

Ты помнишь, просил одиноко:
«Хочу-не хочу, Ты спаси!»
Для Вечности это немного.
Но времени полуоси
Сломала давно балансир…

Ты видишь Всевидящим Оком,
Пора меня брать на буксир.


Кусок деревяшки

Кусочек деревяшечки в душе:
На нём колючие занозы злятся.
Летучий взор покаялся уже.
Страшатся руки взять седые святцы.

Как прошлое избыть от тошноты:
Чужих грехов поруганные тени?
Как сердце вырвать мне из темноты,
Уставшую покоиться на лени?

Увязшие опилки полнят ум
И до сих пор не покидают лёгких.
Для записи не хватит древних рун;
Китайских написаний ловких.

Исправить и понять чужую боль,
Каких листов понадобятся кипы?
– Мне не мешать, пожалуйста, изволь:
Я разберусь с простым соцветьем липы.

И то, что «липа“* в прошлое уже,
Сумела в жизнь пристроиться нахально:
Заносит с ней на легком вираже,
И ты для всех являешься опальным.

А что на холмик: ёлку, кипарис? –
Вдруг я увижу ветхим и ненужным.
Слеза скорбей соскальзывает вниз.
И всё нутро становится наружным.

Но вот она, злодейская судьба, –
Ведь лучше сотворить себя не может, –
Добавит яду в ветхие калоши:
Предложена ганьба**, или пальба.

Я — женщина, зачем отрава мне?
Лишь бы семью, не хуже, чем другие,
Чтоб мимо шли все помыслы лихие,
И жить мне наяву, а не во сне.

*“липа»— от греч. «липо»— быть пустым, ложным.

40 лет

Из Гизы в Газу,
Из Гизы в Газу
Идут евреи…
Свернув на море
С какого разу?!

Идут евреи
Долиной горной.
Вдали упорно
Огонь им реет.

Пустыней горней
И дном марины
До Палестины
Пространством спорным

Идут, надеясь,
На милость Божью
По бездорожью,
Впадая в ересь:

Тельцом блестящим,
Сменяя Бога,
Ища подмогу
Зрачком слезящим;

И у порога
Обетованной
Расставшись с манной,
Уйдя в вершины
Пред Палестиной…

Младая смена
Пришла на земли,
От Бога данных.
Синеет вена.
И без «Шенгена»
Форпост захвачен.
Кто не приемлет
Трудов охранных,
 — Тот одурачен.


Весеннее. На Георгия.

Адам и плоть.
Рабы и плеть.
Абрам и Лот.
Подвал и клеть.

Иона и кит.
Монаше и скит.
Весна ветряком,
Мчит босяком.


Определение координаты

Я ехиден как аспид,
Но за Родину распят.

Я – смешной голубок,
Пулей свален на бок.

Я – ребёнок ещё,
В Рай попасть – мой расчёт!

Мой любимый Исус,
Я боюсь, но не трус.


Вся история человека?

Продаются луки и стрелы!
Наш отряд к выдвиженью готов.
Не бойцы, а одни скороспелы,
Будто в бой мы идём на лохов.

Трёхлинейки, даём пулемёты
И погибшие песни полей!
В революцию обормоты
Все сбежали из госпиталей.

Автоматы в продаже и пули,
Да, «банданы» на всех головах.
С оперением также «загнули»
Как с понятием о божествах,
Расходняк на чужих жерновах.

Гильотина бесплатна и пытки.
Да, в подвалах царенье _БУ.
Громогласный, пятнистый и прыткий
Убиенных сгружает в арбу.

Вся история мне не понятна:
Где же мир, человечность, любовь?!
Только запах горелый и пятна
Вдруг напали на старый мой ватник.
Ты пиши стих… и не пустословь!

Кто мы

Меняются лица и меняется строй.
А мы идём сквозь столетья.
Нас много, мы тем и сильны.
Мы не идём домой,
Это не мы, а междометья.
Мало нас. И мы хмельны.

• Раздел: Поэзия-2018

• Автор: Нина Синицына

• Город: г. Севастополь

  ---

  Рекомендуйте хорошее произведение друзьям и следите за новостями в соц. сетях
  
  опубликовано: 3-01-2017, 19:04