Плачешь, Софьюшка, стонешь, плачешь –
Погубили твоих сестёр –
Не помиловал злой палач их –
И топор его был остёр.
Как дружили вы с Верой-Верушкой,
Как секретничали вдвоём –
Убиваешься – третий день уж как
Нет её.
Как плясали с Надеждой-Наденькой,
Как горели глаза у вас –
Длились будни, сплетались в праздники –
Нет уж, нету родимых глаз.
Как Любовь вы любили, Любушку –
Кралю, младшенькую сестру –
Режет сердце, вскрывает думушки
Несказанно красивый труп.
А палач своё дело знает –
Он и опытен, и хитёр.
Поясни тогда, в чём вина их –
Всех сестёр?
Но – молчит, и топор острит свой,
И поглядывает вприщур.
Софья, матушка их, вдовица –
Отомщу, - говорит, - отмщу!
Воры веры
Говорили, что всё закончится,
А что именно – не сказали.
Толковали по-своему, но доходчиво,
Да цветных картинок не показали.
Собирали в охапку домыслы
Да вколачивали в доверчивых
Всё уверенней, всё весомее –
Миф о мёртвости и бессмертии.
Разрешали наскоро каяться,
Сомневающихся – дожимали
Приближающимся апокалипсисом,
Наступленьем паранормального.
Торопились вынести наказание,
Приговор зачитывали по-быстрому.
Жертвы в лужи валились замертво,
Кто – повизгивая, кто – попискивая.
И остались довольны жатвою
Воры нового поколения, --
Неокрепших душ медвежатники, --
И ушли к другому селению.
***
Лютых лжей заоконных бравада, бред.
Горький сахар нехристей во Христе.
Расправляет крылья на сотню лет
Конь, зовомый Бледом – с небес слететь.
Черти – в нимбах светлых святых икон.
Ветер – в пламя, и гаснут огарки свеч.
Чёрен всадник, и зол окаянный конь.
Только глас впотьмах обуян и вещ.
И пророк суров и лицом свинцов.
Дело швах, и трещат по швам купола.
Ах, Господь-писанкар, распиши яйцо,
И разбей его, добрый брат Пилат!
Бар-Абба
И нет имён, но есть повсюду
Глухие лица одиночеств.
И нет христов, но есть иуды –
И без фамилий, и без отчеств.
И безотчётный страх потери
Собрата в зоне невозврата
Заставит ныть и лицемерить,
Войдя во вкус – неоднократно.
И непременный крах поступка,
Уже свершённого тобою –
Он неизбежен, как простуда,
И прост, как маленький разбойник.
И добр, и сыт, чистопороден
Разухмылявшийся Варавва,
Он, как никто, сейчас свободен
От веры варвара в державу.
***
Ты жил однажды, жил не здесь,
Не в этом времени и форме.
Взойдя на крест, ты не воскрес,
Но семена пустил и корни.
Теперь ты ? дерево, ты ? лес,
Ты ? соловей, поющий в кронах.
Взойдя на крест, ты не воскрес ?
Не Бог, не Босх, ? а только промах.
И что тебе, что чудо без
Насилия несовершимо? ?
Взойдя на крест, взгляни окрест ?
И улыбнись своим вершинам.
***
так и он тосковал –
говорил невпопад
бормотал не слова
а скорее – тот шум
что извлёк из души
человеческих тел
вспоминал перегной
выборматывал стук
сердца страх
причитал: Боже мой
и читал «Отче наш»
наизусть всех друзей
поминал восклицая:
За что?! но ответа не ждал
ибо знал наизусть –
кто и где и когда и зачем
и в груди его факел
как будто горел –
было жарко внутри
и хотелось скорей
бы покончить с изжогой
звёзд этих жгучих
этой тьмы посреди
посредине себя
посредине пустынь
посредине всего бытия
всей вселенной людской
вдруг собравшейся разом
в душе ли в мозгу –
голоса голоса голоса
и – глаза миллионами слов
говорят говорят говорят
жалят жалами рты
и язвы на теле бередят
и спасения нет –
от припадка к припадку
спазмы хаоса тело свивают
сбивают сминают и жрут
будто хищные звери
вонзая клыки глубоко
он хрипит: Отче Отче!
прости их прости их прости!
он ещё на земле
он уже в небесах
он уже на кресте
звуки сыплются в камни
слёзы каплют в песок
отступает тоска
надвигается вечность
как смерть
как покой
как всегда –
всю вину –
на себя
этот камень –
он твой!
эта кровь –
только нам
этот храм –
для кого?..
Рекомендуйте хорошее произведение друзьям и следите за новостями в соц. сетях
опубликовано: 17-11-2016, 20:37
